В Алжире парламентские выборы продемонстрировали пестроту общественных предпочтений. Абсолютное большинство в парламенте (288 из 462 мест) получили правящие партии Фронт Национального освобождения (ФНО) и Национальное Демократическое Объединение (НДО), что позволяет им сформировать правительство без исламистов. «Зеленый альянс» последних (ДОМ, «Ан-Нахда» и «Аль-ислах») получил только 48 мандатов. Кроме того, что алжирское общество остается под влиянием «эхо войны 1990-х годов», на пути исламистам стали их собственные политические амбиции, которые не позволили семи исламистским партиям объединиться и выступить единым фронтом. Усиление политических позиций исламистов как общерегиональной тенденции подтверждает и ситуация в Марокко. 25 ноября 2011 в Марокко на досрочных парламентских выборах победу одержала исламистская Партия справедливости и развития, которая получила 107 мандатов из 395. Лидер ПСР Абдельилла Бенкиран был назначен монархом на пост премьер-министра страны. Сама партия всегда признавала прерогативы королевской власти и его статус «повелителя правоверных». Однако, как показывает нынешнее положение страны, существенных изменений в экономическую и политическую жизнь исламистское правительство не внесло. Быстрого экономического роста не наблюдается, сохраняется проблема с городскими беспорядками, забастовками, для подавления которых правительство, как и его предшественники, не найдя консенсуса, применяет силу. Непреодолимой остается проблема засухи.
Однако с приходом исламистов в правительство, в Марокко стали появляться народные комитеты, которые выполняют функции «полиции нравов», большинство активистов являются членами ПСР. По результатам парламентских выборов в Египте, убежденного победу в 37% голосов получили «Братья-мусульмане» в лице своего политического крыла — Партии свободы и справедливости (ПСС). Показательным также является факт неожиданного для экспертов успеха салафитской партии «Ан-Нур», которая ориентируется на традиционные исламские ценности и их внедрение в общественную жизнь и которая на египетских парламентских выборах получила почти 30% голосов. Таким образом, исламисты контролируют 2/3 Национального собрания Египта. Другой общей тенденцией стран, пораженных «арабской весной», является разбалансировка центральной власти при усилении разноплановых местных элит и финансово-клановых групп, имеющих соизмеримые потенциалы и настроенных на победу в борьбе за власть и ресурсы.
А процесс развития уравновешенной системы распределения экономических ресурсов и властных полномочий может быть сильно растянут во времени. Так, в Ливии, сразу после свержения режима М.Каддафи, проявилась неоднородность повстанческих формирований, состоявших из бывших кадровых военных, перешедших на сторону повстанцев, так называемых «революционеров» и исламистов. В ноябре проявился также раскол ливийского общества по линии арабо-берберского противостояния. Последние выступают против их отстранения от политического процесса, признания их самобытности и языка, против чего 
категорически выступают исламисты.
Одновременно в Ливии вырисовывается очередное гражданское противостояние, которое проявляется во втягивании в борьбу за власть и квоты в распределении доходов от нефтедобычи кланов, племен и группировок, что ведет к децентрализации страны. Для будущих выборов в Учредительной ассамблеи опасность представляет процесс трансформации бригад «революционеров» в исламистские политические партии. Общее количество вооруженных бойцов в Ливии составляет до 200 тыс., и в случае сохранения нестабильности в стране, выборы будут перенесены. Об этом заявил представитель Переходного национального совета Насер аль-Мана. В Йемене, с устранением А. Салеха, сформировалось несколько центров силы, которые стремятся влиять на ситуацию — партия «ислах», социалисты и южнойеменские племена. Их взгляды на будущее страны разные — от создания федерации до полного отделения Юга. От успешности процесса согласования экономических интересов основных сил будет зависеть продолжительность и результаты переходного периода в стране.
Проблема создания дееспособной власти актуальна и для Сирии в случае отставки Б. Асада. Многое здесь зависит от консолидации пестрой сирийской элиты, которая представлена алавитами, суннитской буржуазией, военной верхушкой, исламистами, которые начинают укрепляться в условиях сползания страны к политическому хаосу. Наибольшей политической структурой оппозиции остается Сирийский национальный совет (СНС). Она придерживается, в целом, умеренных позиций относительно политического лица Сирии. Ведь основными составляющими Совета является проевропейские настроенные «либералы», левые силы, представленные Народно-демократической партией, которая в составе СНС играет ведущую роль, и «Братья-мусульмане», которые делятся на умеренных и радикальных. По оценкам экспертов, радикальных элементов в среде оппозиции не более 10-15%, но им предоставляется активная поддержка из-за границы.