Усложнение общественной жизни, проявляющееся в убыстрении социальных процесса, возникновении новых форм общественных институтов, с бурных социальных изменениях, порою катаклизмах, требует от человека достаточной степени понимания того, что же происходит вокруг.

Потребность человека ориентироваться в окружающем мире резко возрастает в новой ситуации: ориентироваться в новом сложном мире можно только имея более или менее адекватно интерпретировать наблюдаемые фаты; без такой интерпретации легко утерять смысл как происходящего, так и своего собственного места в нем. Бурный темп социальных изменений, развитие средств массой информации требуют от человека не только большей адаптации к социуму, но и умения «совладать» с новой ситуацией, т.е. оптимизировать деятельность в ней. Таким образом, познание социального мира становится специальным объектом исследования.

Исследование такого рода имеет большое практическое значение, особенно в современном сложном мире. Психология должна объяснить те особенностей, которые свойственны человеку в постижении многообразия его отношений с другими людьми, социальными институтами, и выявить каковы психологические и социальные факторы, делающие адаптацию человека в современном мире успешной или, напротив, неуспешной.

В современной социальной психологии рассмотрение вопросы о том, как социальный контекст, иначе говоря, способ представления и описания вещей, воздействует на наше социальное суждение и познание, является животрепещущей проблемой.

Исходя из актуальности темы, взятой для подробного рассмотрения, была поставлена цель: изучить роль контекста в формировании у личности образов социальной действительности (ан примере восприятия информации в средствах массой информации).

Объектом исследования явилось социальное познание, а предметом исследования стал: контекст (отнесенность информации к деятельности средств массой коммуникации), как фактор формирования образов социальной действительности личности.

В исследовании проверяются две рабочие гипотезы:

1. Категоризация человеком социально нейтральной информации, как связанной с деятельностью средств массовой коммуникации, обуславливает ее восприятие как «экстремальной» (связанной с актами агрессии, насилия, жестокости и так далее).
   
2. Описанная выше тенденция наиболее ярко будет проявляться у психически «зависимых» от средств массовой коммуникации подростков.
   

В исследовании были поставлены следующие задачи:

1. Теоретический анализ проблемы контекста в социальном познании.
   
2. Анализ и обобщение имеющихся в современной психологической литературе сведений о специфике влияния на личность со стороны средств массовой информации коммуникации.
   
3. Выявление степени «психологической зависимости» подростков от средств массовой коммуникации.
   
4. Выявление особенностей восприятия социально нейтральной информации в контексте функционирования средств массой коммуникации.
   
5. Сравнительный анализ влияния социального контекста (отнесенность информации к деятельности средств массовой коммуникации) на восприятие и интерпретацию социально нейтрального содержания подростками с различной степенью психологической зависимости от средств массовой коммуникации.
   

Выдвинутые задачи предполагается достичь использованием экспериментального и опросного методов.

Теоретические вопросы обсуждаются в первом разделе работы. В частности рассматривается социальное познание, социальный контекст, влияние средств массой информации на личность, а также репрезентация агрессии в средствах массой информации.

Во втором разделе описывается эксперимент и обсуждаются рабочие гипотезы, реализуются поставленные задачи.

Наконец, в заключение мы подведем итоги исследования и определим круг нерешенных вопросов, которые требуют дальнейшего исследования.

 

 

1.Социальное познание

 

Психология социального познания относительно недавно заявила о себе как о самостоятельной области психологической науки, хотя познание человеком окружающего мира – одна из сквозных проблем культуры. В ней просматриваются две важнейшие сферы существования человека. Во-первых: сфера осознания им той реальности, частью которой он является, осмысление связей внешнего мира и своих связей внешнего и своих связей с этим миром. Во-вторых: сфера его деятельности в мире, немыслимой без такого осознания.

Содержание термина «социальное познание» можно рассматривать двояко. С одной стороны, как научное познание совокупности социальных явлений, отношений, фактов; задача и способы ее решения исследователями. С другой стороны – это познание социального мира обыденным человеком, непрофессионалом, познание им повседневной реальности своей собственной жизни.

Социальная психология заявила о том, что ее интерес к социальному познанию связан с не научном знанием, а знанием, которое складывается в непосредственном жизненном опыте каждого человека [1].

Психология социального познания ставит своей задачей раскрыть механизмы, посредством которых человек осознает себя частью той социальной реальности, в которой он живет и действует, т.е. как он строит образ социального мира, который предстает перед человеком как определенная социальная реальность.

С самого начала существования этой области знаний подчеркивалась такая важнейшая черта социально-познавательного процесса, как получение знания о мире и осмысление его. Ответ на вопрос как раскрыть смысл окружающего мира, психология искала на протяжении всей своей истории. Следует сказать о двух обстоятельствах. Во-первых: человек познает мир в зависимости оттого, как он действует в нем, и вместе с тем действует в нем в зависимости от того, как он познает его. Поэтому, в случае социального познания, очень важна связь между познанием и действием человека. Во-вторых: процесса познания истолковывается как своеобразная реконструкция внешних связей и отношений, как создание определенной внутренней картины мира, при построении которой роль того, кто ее строит, особенно велика. В связи с этим Е. Мелибруда сказал: «Восприятие и понимание людей скорее напоминает процесс создания картины художником или фильма режиссером, чем записывание на магнитофон или процесс фотографирования».

В отношении к познанию социального мира возникает ряд обстоятельств. Социальное познание это всегда двусторонний процесс: воспринимаемый человек тот же самый момент воспринимает и «воспринимающего». Воспринимаемый человек или социальное действие изменчиво: человек через год может оказаться совсем другим, поменять свой облик может и воспринятый некоторое время тому назад характер отношений между людьми.

Поэтому возможности действительного осмысления социального мира в большей степени связаны с активным действием субъекта познания и его «умением» рисовать картину этого мира, что сопряжено со многими ошибками, но, как справедливо замечает Д. Майерс, «изысканный анализ несовершенства нашего мышления уже сам по себе является данью человеческой мудрости» [цит по 10; С. 179].

В литературе обсуждается вопрос о том, что собственно имеют в виду, когда говорят о социальном познании. Г.М. Андреева в своей работе [1] выделяет три признака «социальности» социального познания:

1. Познание социально по своему происхождению: оно возникает и поддерживается социальным взаимодействием, решающую роль в нем играет коммуникация. Знания о социальном мире возникают лишь при условии взаимодействия людей, их общение между собой.
   

Сложные формы социального познания – групп, общества в целом возникают лишь при условии, что человек действует в разнообразных социальных ситуациях. Значит, при познании явлений социального мира всегда дан социальный контекст –реальная социальная ситуация, в которой живет и действует человек.

Знания о социальном мире закладываются с детства и развиваются по мере приобретения ребенком социального опыта, т.е. действия его в новых и новых социальных ситуациях. По мнению Г.М. Андреевой, большое значение происхождении социального познания имеет конкретная культурная среда, которая воспринимается ребенком в процессе социализации через овладение языком. Язык – инструмент освоения социального мира. Следовательно, само взаимодействие осуществляется в контексте общества и потому обуславливает процесс социального познания.

1. Познание является социальным, поскольку оно имеет дело с социальным, поскольку оно имеет дело с социальными объектами, круг которых достаточно широк и требует дополнительного обсуждения.
   

В психологии социального познания фиксирует три ряда «ожиданий», которые включаются в процесс познания социального мира каждым конкретным субъектом: общий ряд ожиданий, которые порождены данной культурой, данным типом общества; ожидания возникающие на основе предшествующего знания о какой-либо конкретной группе (нации, профессии); ожидания о поведении конкретной личности, которая выступает объектом познания [1].

1. Социальное познание социально разделено, т.е. его результаты являются общими для членов определенного общества или группы. Идея «разделяемости» социального познания базируется на двух постулатах: а) в поведении всех людей существует ряд сходств, основанных на представлениях об общей человеческой природе; б) существует ряд различий в поведении людей. Из этого следует, что никогда нельзя иметь два одинаковых мнения даже об одном человеке. Поэтому всякое познание это ментальная реконструкция того, что существует на самом деле.
   

Реконструкция осуществляется в соответствии с индивидуальным опытом, потребностями, намерениями, кроме этого, включается опыт группы, опыт культуры. Поэтому нети двух индивидов, чьи результаты познания были бы идентичными.

Тем не менее люди существуют в общем познавательном пространстве и более или менее разделяют значение тех или иных познаваемых ими объектов.

Люди могут познать одну и ту же вещь, несмотря на то, что каждый конструирует ее образ индивидуально, благодаря включению коммуникации в познавательный процесс, т.е. постоянному обмену информацией.

Главный вывод: образ социального мира вырабатывается сообща.

 

1.1. Конструирование интерпретаций и воспоминаний

 

«Наука доказала, что накопленный жизненный опыт прекрасно сохраняется в вашем уме». (Психология сегодня» 1988г). Но психологические исследования доказали обратное. Многие воспоминания не копии пережитого, оставшиеся как вклад в банке памяти. Мы конструируем их воспоминания подключая память аргументации прошлых дней. Наша память смотрит, что должно было быть, внося наши теперешние убеждения и знания. Мы реконструируем свое далекое прошлое, соединяя фрагменты информации, включая нынешние чувства и ожидания [10]. Таким образом, мы можем с легкостью на бессознательном уровне, пересмотреть наши воспоминания так, чтобы они соответствовали нашим настоящим знаниям.

На протяжении всей нашей жизни мы ежедневно вынуждены искать объяснения множеству событий и происшествий. И мы находим объяснения как нам кажется точные и рациональные, однако не стоит недооценивать их уязвимость по отношению к тенденциозности.

В своих исследованиях того, как мы интерпретируем социальный мир, социальные психологи обнаружили три тенденциозности, которые воздействуют на наши объяснения: фундаментальная ошибка атрибуции, тенденциозность деятеля – наблюдателя и тенденциозность в познании себя [2].

1.Фундаментальная ошибка атрибуции – это общечеловеческая тенденция преувеличивать значение личностных факторов не ситуативных или «средовых» влияний при описании и объяснении причин социального поведения.

Как наблюдатели, мы часто упускаем из виду тот факт, что каждый индивид играет социальных ролей, а мы являемся свидетелями лишь одной из них. Поэтому при объяснении человеческого поведения легко проглядеть влияние социальных ролей.

То, как при объяснении поведения порой недооценивается воздействие социальной роли, иллюстрирует эксперимент Ли Росса. Испытуемым поручалось исполнить одну из двух ролей: ведущего, который задавал трудные вопросы и участника, который должен был отвечать на эти вопросы. Распределение ролей было случайным. Эксперимент проводили в форме телевикторины и в разыгранном шоу наблюдатель оценивал общую эрудицию ведущего и участника.

Естественно, результаты были таковы, что ведущий, всего лишь задававший трудные, заковыристые вопросы, производит впечатление умного, а участник, столкнувшийся с необходимостью отвечать на них, выглядит довольно глупо.

Итак: наблюдателям ведущие кажутся более умными, чем участники. Хотя на самом деле, так как распределение ролей было случайным, маловероятно, чтобы ведущие были более эрудированными.

И все же, хотя это и было известно наблюдателям, когда они выносили свои суждения, то не учли влияние социальных ролей, приписав увиденное личностным диспозициям, тем самым совершив ошибку атрибуции.

Реакция большинства людей характеризующих человека осужденного за кражу со взломом будет негативной. И это тоже, как считает Э. Аронсон, проявление в действии фундаментальной ошибки атрибуции. Ведь существуют и многие другие факторы, кроме личностных характеристик, объясняющие, почему данный человек испытывает бедность или совершает преступление: отсутствие работы, экономический спад, детство в неблагополучной семье и тому подобное.

Наше знание о фундаментальной ошибке атрибуции подготавливает нас к тому, что наши суждения не всегда правильны. Мы слишком зациклившиеся на диспозиционной атрибуции, когда причина поведения вполне может оказаться ситуативной.

2. Тенденциозность деятеля – наблюдателя весьма распространенная тенденциозность, которая имеет место в социальном суждении. Она выражается в том, что люди, совершающие те, или иные действия, стремятся приписать их влиянию ситуативных факторов, в то время как наблюдатели стремятся приписать те же действия устойчивым личностным диспозициям деятелей.

Причина данной тенденциозности зависит от того, на чем сфокусировано внимание человека. Внимание деятеля обычно фокусируется на его окружении и на прошлых событиях, он обладает особыми знаниями о том, какие факторы привели к данному поведению и соответствующим переживаниям. Внимание наблюдателя почти всегда фокусируется на деятеле, то есть на том, кто совершает действие, и поэтому наблюдатель может быть не в курсе того, какие средовые причины привели к тому, что деятель средовые причины привели к тому, что деятель поступает так, а не иначе [2].

Исследования показывают, что тенденциозность деятеля – наблюдателя является всепроникающей:

а) оценивая успехи или неудачи тестирования, студенты склонны объяснять результаты других, исходя из их способностей, а собственные результаты исходя из сложности теста;

б) студенты, добровольно согласившиеся участвовать в психологическом исследовании, приписывают участие в них важности данного исследования, в то время как наблюдатели смотрят на это как на отражение личной склонности этих студентов участвовать в любом эксперименте;

в) студенты, которых просят ответить, почему их лучший друг выбирает данную подружку, объясняют, что это связано с качествами их лучшего друга, но когда дело доходит до собственного выбора, то он объясняет качествами подружек;

г) люди приписывают больше личностных черт другим, нежели самим себе [2].

Часто тенденциозность деятеля-наблюдателя может приводить к недоразумению и конфликтам. К примеру, когда советские войска вторглись в Афганистан, советская сторона объясняла это акт своей «реакцией на восстановления местных жителей и необходимостью защитить свои южные границы», а внешние наблюдатели оценили данные действия как проявление советской агрессии. Подобные восприятия и атрибуции служат основой последующих действий, которые могут приводить к эскалации конфликта.

Социальный психолог Сторли указывает на один из методов, с помощью которого можно погасить потенциальный конфликт: поменять точки зрения деятелей и наблюдателей, таким образом усилить эмпатию через проигрывание противоположной роли. Для развития международных отношений используются программы культурного обмена, когда граждане одной страны некоторое время проживают на территории другой. Эти способы изменяют точку зрения и информацию, доступную для осуществления атрибуций.

3. Тенденциозности в познании себя – это тенденциозности проявляющиеся при познании нашего собственного Я. С точки зрения психологии, одной из главных целей является сохранение и улучшение нашего мнения о себе. То, как мы воспринимаем себя самих, является важным источником мотивации и влияет на все наши социальные когниции.

Э. Аронсон считает, что наше Я влияет на социальное познание двумя основными способами: эгоцентрическое мышление и самовозвеличивающая тенденциозность.

Эгоцентрическое мышление означает тенденцию воспринимать себя находящимся ближе к центру событий, чем это есть на самом деле.

Ученый-политолог Роберт Джервис, исходя из своих исследований, утверждает, что мировые политические лидеры весьма склонны считать, что любое действие иностранной державы являются либо ответным актом на их собственные предшествующие решения, либо оно предпринято с намерением вызвать некие ответные действия с их стороны. Иными словами, они полагают, что весь политический мир вращается вокруг его собственной персоны.

Эгоцентрическое мышление достаточно распространенный феномен и среди «простых» людей, убежденных что они контролируют события. Склонность к эгоцентрическому мышлению влияет на наше запоминание прошлых событий и другой информации. Доказано, что люди значительно лучше запоминают информацию, касающуюся их самих. При работе в группе, индивиды склонны вспоминать и фокусировать внимание на своих собственных результатах, игнорируя информацию о деятельности других. Наконец, человек лучше запоминает информацию, связанную с собственным Я. К этому можно добавить, что человек лучше запоминает информацию, если играет активную роль в ее генерировании, нежели пассивную.

Роль эгоцентрического мышления в процессах запоминания играет практическую роль для студентов: чтобы лучше запомнить материал лекции – нужно соотнести его с личным опытом, приложить к себе.

Самовозвеличивающая тенденциозность заключается в склонности людей осуществлять диспозиционные атрибуции вы случае успеха и ситуативные – в случае неудачи [2].

Люди легко принимают хорошее в себе и отрицают плохо. Вот некоторые примеры:

а) студенты, хорошо сдавшие экзамен, приписывают результат своим способностям и усилиям, а студенты, сдавшие его плохо, – плохим вопросам или невезению;

б) на вопрос, почему они кому-либо несимпатичны, студенты отвечают, что виноваты не они сами, а, услышав мнение, что они кому-то нравятся, те же студенты приписывают это качествам собственной личности;

в) в общем люди оценивают себя выше, чем их оценивают другие, и убеждены, что их уровень «выше среднего».

Мотивационное объяснение данной тенденциозности таково: мы стремимся воспользоваться соответствующими атрибутами, чтобы защитить и сохранить наши Я-концепции и нашу самооценку. Это не относится к людям пребывающим в состоянии депрессии или имеющих низкую самооценку, они не поддаются данной тенденциозности, поскольку относятся к себе плохо и не хотят видеть себя в наилучшем свете.

Подверженность эгоцентрическому мышлению и возвеличивающим атрибуциям имеет целый ряд преимуществ. К примеру: индивид, верящий в то, что он является причиной добрых дел, будет трудиться еще усерднее и настойчивее над достижением трудных целей. В то же время, за положительные последствия приходится платить и главная цена это искаженная картина нашего Я и вообще окружающего нас мира.

К трем тенденциозностям, влияющим на познание социального мира, которые выделил в своей классификации Э. Аронсон, на мой взгляд можно добавить еще одну – это наше предвзятое мнение. Эту проблему, в своей работе по социальной психологии, освещает Д. Майерс [10].

В своих рассуждениях о мышлении человека он отмечает: наше предвзятое мнение руководит тем, как мы воспринимаем и интерпретируем информацию. Он говорит о том, что люди признают, что предубеждение влияет на социальную оценку, но не осознает сколь велико это влияние.

Отсюда напрашивается вывод: мы реагируем не на действительность как таковую, а на свою интерпретацию этой действительности.

Социальное познание в большей степени полагается на зрительный образ и даже простой стимул может восприниматься двумя людьми по-разному. Когда социальную информацию можно проинтерпретировать по-разному, большой вес будет иметь предубеждение.

Объективная реальность существует вне нас, но мы рассматриваем ее через призму своих убеждений, установок и ценностей. Это одна из причин, почему наши убеждения так важны, — они формируют нашу интерпретацию и помогают нам эффективно отфильтровать и организовывать обширное количество информации [10].

В экспериментах предубеждениями манипулируют, оказывая удивительное влияние на то, как люди интерпретируют и вспоминают увиденное.

В книге Д. Майерса описывается эксперимент, в котором нужно было оценить выражение лица человека, изображенного на рисунке. Те, кому сказали, что это лидер гестапо, виновный в варварских медицинских экспериментах на заключенных лагеря во время второй мировой войны, интуитивно оценили его как жестокого. (Вы замечаете эту едва сдерживающую усмешку?). Те, кому сказали, что это лидер подпольного антинацистского движения, чье мужество спасло жизнь тысячам евреев, сказали, что он выглядит как сердечный и добрый человек (Видите, какие у него заботливые глаза, и он почти улыбается?).

Отсюда мораль: понимание реальности создается в наших умах.

Итак, это еще одна тенденциозность, неосознание которой приводит к искажению окружающего нас мира.

 

1.2. Социальный контекст

 

Социальный контекст познания человеком окружающего мира очевиден. В современной социальной психологии рассмотрение вопроса о том, как представления и описания вещей, воздействует на наше социальное суждение и познание, является животрепещущей проблемой. Ее решением занимаются многие современные исследователи. В числе Ф. Тэшфел, который рассмотрел два социальных фактора, имеющих особе занижение в обсуждаемом контексте: социальный консенсус и проблема ценностей.

В психологии социального познания термин «социальный консенсус» означает, что познание социального окружения зависит не только от индивидуального опыта, способностей, психологического склада личности, когнитивного стиля воспринимающего, но и от принятых образцов толкования явлений в той или иной культуре, в том или ином типе общества, какой-либо его части [1]. Существуют конвенциальные значения, то есть договоренности относительно того, как будут интерпретироваться полученные в процессе познания данные.

По выражению А.Я. Гуревича, в каждой культуре есть своя «модель мира» – универсальные понятия по которым люди воспринимают действительность и строят образ мира. Использование конвенциональных значений ведет к тому, что информация по большему счету не перепроверяется, так как велика опора на сложившийся социальный консенсус – «так принято».

Естественно, серди людей находятся те, кто не согласен следовать общепринятому и имеет альтернативный взгляд на мир. Это имеет большое значение в развитии науки, да и вообще без новых идей в обществе был бы застой.

Этот феномен в социальной психологии имеет название «слом социального консенсуса».

В обыденной жизни, а значит в обыденном познании социального мира у каждого человека свое видение: больные видят мир через призму своей болезни, абитуриенты – через призму экзаменов, разные профессиональные группы имеют свой «образ мира», это все свидетельствует о возможности построения различных картин социальной реальности.

В этой связи известная гипотеза Сепира-Уорфа под названием «гипотеза лингвистической относительности», в ней обосновывается мысль о том, что сходня картина мира может существовать только при некотором сходстве языков, ее описывающих. Суть ее в том, что воспринимаемый наши мир строится на основе определенных языковых норм.

Говоря словами Уорфа: «Элементы мира обозначены при помощи единиц языка; мы выделяем в мире явлений те или иные категории, связываем их так, чтобы они были организованы, а это предопределяет использование некоторой языковой системы, хранящейся в нашем сознании. Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе в основном потому, что мы участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию».

Исследователи в гипотезе Сепира-Уорфа выделяют два принципа:

1. причиной познавательных различий служит язык.
   

Принцип чрезмерно категоричный, и вряд ли верно, что все результаты различий в познавательных процессах обусловлены только языком.

1. группы людей, говорящие на разных языках, по-разному воспринимают и постигают мир.
   

Этот принцип получил наибольшую известность, но также подвергался критике.

Уорф вычленил отдельные аспекты языка, которое оказывают особое влияние на мышление. Это – лексика (определенный словарь) и грамматика (правила комбинирования значащих единиц).

По поводу лексики в познавательных процессах существует много экспериментальных работ. Например, А.Р. Лурия в своем исследовании просил неграмотных узбекских женщин определить цвет показываемых им «зеленых» предметов (травы, веток, листьев). Слово «зеленый» отсутствовало в их словаре, но это не значит, что они не воспринимали этот цвет, они различали «цвет увядшей травы», «цвет скошенного сена» и т.п. Несмотря на различия в лексике, можно договориться о значении разных по звучанию слов. Практика перевода с одного языка на другой это подтверждает.

Вывод: языки различаются между собой не столько тем, что в них можно выразить, сколько тем, что в них легче выразить.

Эксперименты, выявляющие роль грамматики в познавательных процессах показали, что традиционные для большинства языков грамматические формы значительно модифицированы в нетрадиционных языках.

Эксперименты в детской психологии указывают на то, что в разных культурах у детей установлены разные тенденции по поводу того, в каких случаях надо употреблять выражения «больше чем» и «меньше чем».

Таким образом, гипотеза лингвистической относительности не универсальна, тем не менее факт огромной роли языка в возникновении, существовании и сломе социального консенсуса не оспорим.

К проблеме социального консенсуса относится вопрос о культурных различиях в способах общения. Познание социального мира, построение картины мира возможно лишь при условии коммуникации между людьми, обмена значениями наблюдаемых явлений. Поэтому в этом процессе огромную роль играет язык.

Такой элемент культуры, как визуальная информация: в искусстве, рекламе, графических изображениях также имеет место конвенциональная представленность (плакаты и лозунги одной страны могут быть непонятны в другой). Интерпретация визуальной информации задана культурой и также является элементом социального консенсуса.

Другой компонент социального контекста – социальные ценности. Проблема ценностей занимает важное место в социологическом и психологическом знании. Это обусловлено тем, что социальные ценности значительно влияют на субъективность оценок.

В социологии ценности – это общепринятые убеждения относительно целей, к которым человек должен стремиться». В психологии ценности – это «ось знания», вокруг которой организуется восприятие человеком мира. Иными словами, это точка отсчета для оценивания тех или иных событий. Ценности выступают как регуляторы социального поведения личности и группы, как основа для ликвидации.

Ценности неизбежно связаны с проблемой социального познания: они есть представления, при помощи которых человек обозначает те или иные явления мира, оценивает свои действия и строит свое отношение к миру.

Тэгифелу принадлежит мысль, что человек осознает мир через призму ценностей. Они могут быть разного уровня: глобальные – добро, красота, свобода прочее и приближенные к обыденной жизни – хорошая семья, благополучие, дети и тому подобное. Для каждого индивида существует проблема соотнесения ценностей общества, культуры с его собственными ценностями. Вплетение ценностей в процесс познания социального мира существует на всем протяжении социализации человека.

Итак, система социальных ценностей – важный и устойчивый фактор социального познания. Эта система сохраняется путем ограждения категорий от таких объектов, которые не соответствуют оценкам, представленным в ценностном репертуаре. Система ценностей обеспечивает самосохранение двумя туями: или отбором информации, релевантной ценностям, или достижением большей ясности категорий, выражающих какие-либо оценки [1].

Очень важно использование ценностей в политической жизни, где происходит манипулирование ценностями путем маскировки ложных целей популярными ценностями. История полна подобных примеров: сколько разнообразных содержаний вкладывалось в такие понятия, как «свобода», «равенство», «демократия». И в сегодняшней действительности нужен особый талант, чтобы распознать за вербально заявленными ценностями реальные цели, преследуемые различными политическим группами.

Остается добавить, что ценности обществе находятся в системе, и если она разрушится, то это будет означать настоящую дезорганизацию массового сознания.

Перечень аспектов социального контекста, выделенных А. Тэгифелом, должен быть продолжен. Социальный психолог Э.Аронсон рассматривает четыре различных аспекта социального контекста:

• альтернативы, предложенные для сравнения;
  
• установки, сформированные ситуацией;
  
• способ формулирования выбора;
  
• способ представления информации.
  

Один из основных принципов социального познания: суждение – относительно. То, как мы воспринимаем и оцениваем объект, в большей степени зависит от природы окружающих его альтернатив, иначе говоря от точки отсчета, которую мы используем для сравнения. Объект может казаться нам лучше или хуже в зависимости от качества объектов, с которыми он сравнивается [2]. Это так называемый эффект контраста. К примеру, если человек ростом 180 см находится в компании с карликом, он кажется высоким. Но на площадке, рядом с баскетболистами, он сам выглядит коротышкой. Кандидат в президенты может выбрать себе в напарники человека, уступающего ему по всем качествам, усилив таким образом положительное восприятие своих собственных качеств.

Эффект контраста показывает, что выбор объектов для сравнения играет важную роль. В зависимости от контекста объекты нашего внимания могут выглядеть или лучше или хуже. Нашей невнимательностью пользуются политики, рекламодатели, торговые агенты. Создаваемый ими контекст влияет на наше восприятие и суждения, внушая нам решения, которые в нормальных условиях вряд ли бы приняли.

Еще один принцип социального познания: то, как мы интерпретируем социальные события (особенно те, которые допускают двойное толкование), часто зависит от того, о чем мы в настоящий момент думаем во что верим, какие категории используем для осмысления той или иной вещи. У каждого индивида эти категории разные: кто-то на мир смотрит враждебно, а кто-то сквозь розовые очки.

Наша интерпретация может также зависеть от ситуации, и эта зависимость обеспечивается процессом формирования установки. Психологическая основа установки состоит в том, что в голову человека в первую очередь приходят те понятия, которые часто и сравнительно недавно активизировались в нашем сознании; их-то мы и используем для интерпретации социальных событий [2].

Ярким примером является формирование установки средствами массой информации. Существует связь между тем, какие сюжеты освещаются средствами массовой информации, и тем, какие проблемы телезрители считают сегодня самыми важными. Другим словами, именно средства массовой информации задают повестку дня.

Ученый-политолог Бернард Коэн заметил, что средства массовой информации, «может быть, и не добиваются большого успеха в том, чтобы растолковать людям, что думать, однако они потрясающе успешно растолковывают своим читателям, о чем думать».

Мы конструируем наш социальный мир под воздействием еще одного фактора, называемого формулировкой выбора: сравниваются возможные выигрыши и возможные проигрыши.

Суть в том, что по-разному сформулированные задачи, но одинаковые по сути, у большинства людей вызывают разные реакции и простое переформулирование альтернатив вызывает резкое измерение ответов. Психологи отмечают, что люди не любят потерь и стараются их избегать: боль от потери денег переживается с большей силой, чем радость от их приобретения.

Следовательно, формулировка вопроса имеет огромное значение и играет огромное значение и играет главную роль в определении того, согласны люди потратить деньги или нет. То есть, если человеку говорить о том, что он, воспользовавшись данной услугой, сэкономит большую сумму, и о том, что не воспользовавшись ей, он ежедневно будет терять деньги, вдвое охотнее согласятся на данную услугу, те, кто проинформирован про потери, а не про экономию.

Таким образом, видно, что способ формулирования альтернатив может сильно повлиять ситуацию.

Другим фактором, влияющим на социальное познание, является способ расположения и распространения информации.

То, что мы узнаем о человеке в первую очередь, имеет решающее воздействие на наше суждение о нем. В психологии это явление называется эффектом первичности. Например, два индивида проходят тест из тридцати заданий на проверку интеллекта. Оба отвечают правильно на пятнадцать вопросов. Однако, один начал резво (правильно отвечал) и заканчивал слабее, а другой начал вяло, но на финише продемонстрировал взрыв интеллекта. Более умным был признан первый индивид – это результат эффекта первичности.

Объясняя суть эффекта первичности исследователи говорят об угасании внимания, когда последующие пункты в списке удостаиваются меньшего внимания, потому что наблюдатели устают и начинают отвлекаться. В результате последние пункты оказывают меньшее воздействие на суждение.

Информация из теленовостей или из повседневных наблюдений поступает в последовательности, от нас не зависящей, поэтому важно знать о существовании подобных эффектов, чтобы попытаться скорректировать их.

Эффект разжижения: обилие информации может существенно изменить наше восприятие или оценку того или иного объекта. Он представляет собой тенденцию к ухудшению качества суждения или впечатления под воздействием нейтральной или не относящейся к делу информации.

Исследователи обнаружили, что включение не относящейся к делу информации, никак не связанной с обсуждаемым предметом, может ослабить воздействие релевантной, значащей информации [2].

Эффект разжижения представляет практическую ценность для тех, кто заинтересован в создании у людей нужных впечатлений, например торговцев или политиков. Рекламодатели, например, знают, что включение в рекламу слабых аргументов может уменьшить воздействие сильных аргументов на покупателя.

Суть данного эффекта: не относящаяся к делу информация о человеке делает его более похожим на других людей, делает его «таким как все», «средним» человеком. А у среднего человека вы с меньшей вероятностью обнаружите высокие оценки успеваемости или какие-то ужасные личные качества [2].

Итак, рассмотрев некоторые аспекты социального консенсуса, можно сказать: суждение – относительно; наши представления о человеке или о предмете зависят от окружающего их контекста. Главная идея заключается в том, что индивид не просто познает социальный мир, а познает его, действуя в нем, взаимодействуя с другими индивидами и группами, следовательно, вся система его связей и отношений с социальным миром так или иначе вторгается в процесс его познания [1].

 

1.3. Средства массой информации как источник влияния на личность

 

Важную роль в процессе конструирования социального мира играет не только прошлый опыт индивида, но и вся система социальных институтов. К таким институтам нужно отнести: семью, школу, средства массовой информации, церковь, различные государственные учреждения. Каждый из этих институтов может оказывать противоречивое воздействие на то, как у человека формируется картина социального мира. В данной работе целесообразно провести анализ такого социального института, как средства массой информации.

Согласно модели Бронфенбреннера социальное влияние на процесс социализации происходит на трех уровнях: микроуровень (семья, класс, сверстники), промежуточный уровень (группы, куда ребенок не включен, но взрослые, через посредство которых влияние оказывается), макроуровень (законы, нормы и ценности общества, традиции и обычаи).

Таким образом, образ социального мира складывается у человека на протяжении всей его жизни. На ранних стадиях социализации особое значение имеет семья, позднее, на следующих этапах это будут учителя, коллеги, средства массой информации и прочее.

В построении образа социального мира в современных обществах огромную роль играют средства массовой информации: печать, радио, телевидение. СМИ формируют массовое сознание, так как имеют возможность передавать большие объемы информации на огромные по численности аудитории. СМИ обеспечивают не только снабжение населения информацией, но и взаимосвязанность, взаимозависимость народов и культур, служат средством формирования целостного представления о мире [1].

Информация, передаваемая через СМИ, в силу ее огромного масштаба является всегда организованной и структурированной определенным образом. Особенность СМИ в том, что они обеспечивают не только информирование населения, но и служат средством массовой коммуникации, т.е. в своеобразной форме создают контекст общения. Своеобразие этой формы коммуникации в том, что сообщения передаются опосредственно, то есть автор этих сообщений никогда не задействован физически в коммуникативном процессе и не подлежит четкой идентификации как конкретный человек или группа [4].

Своеобразие проявляется и в том, что отсутствует непосредственная обратная связь. Существует так называемая «отсроченная обратная связь», так как в конечном счете, при непосредственном межличностном общении (обсуждениях, спорах, дискуссиях), массы людей имеют возможность сравнивать результаты своего восприятия с восприятием других людей. Образ мира выкристаллизовывается в ситуации разброса мнений и их столкновения, что делает его емким и неоднозначным. Таким образом, закономерно включение коммуникативного процесса в социальное опознание.

Мы живем в век массовых коммуникаций, в век, характерной чертой которого являются попытки массового убеждения. Всякий раз, когда мы включаем радио или телевизор, открываем журнал или газету «кто-то все время пытается нас поучать, убедить купить какой-то продукт или проголосовать за кандидата» [цит. по 2; С. 78]. Наиболее очевидно эта цель проявляется в рекламе.

Влияние, оказываемое с помощью СМкоммуникации, не обязательно «лобовое», оно может быть тонким и непреднамеренным, но тем не менее повлиять на то, как мы смотрим на мир и как мы реагируем на важные события в нашей жизни. Например, производители теленовостей могут оказывать мощное влияние на наши мнения с помощью простого отбора, какие именно новости показывать и сколько времени мы уделять. Какие факторы являются определяющими в выборе сюжетов для телевизионных программ новостей? Прежде всего сюжеты связанные с развлекательной ценностью. Исследование на тему о том, почему люди смотрят новости по телевидению показало: большинство телезрителей в первую очередь желают, чтобы их развлекали и отвлекали от повседневных забот, и только во вторую – информировали. Как ни парадоксально, но новости являются формой развлечения. В связи с тем, что футбол, более выигрышно смотрится на экране телевизора, ее показывают чаще, чем такую спокойную игру, как шахматы. По этой же причине восстания, бомбардировки, землетрясения, массовые бойни и другие акты насилия получат, вероятно, больше экранного времени, чем рассказы о людях, помогающих друг другу или работающих на то, чтобы предотвратить насилие [2].

Программы теленовостей имеют тенденцию фокусироваться на агрессивном поведении индивидов – террористов, забастовщиков, полицейских, потому что активные действия производят более возбуждающее впечатление на зрителей, чем показ людей, которые ведут себя мирно и добропорядочно. Тем самым СМИ могут неумышленно повлиять на нас в том направлении, что мы и вправду поверим, будто в поведении людей стало больше насилия, могут ошеломить и вызвать депрессию – «до чего страну довели».

Самое широкомасштабное исследование передач телевидения проведено Джорджем Гербнером: начиная с семидесятых годов он внимательно анализировал тысячи телевизионных программ, шедших в наиболее выгодное в плане привлечения максимальной аудитории телевизионное ревмя.

Результаты показали, что телевизионное представление окружающей реальности в высшей степени не точно и обманчиво. В программах:

• мужчины превалируют над женщинами в соотношении три к одному;
  
• дети и старики представлены реже, чем они встречаются в реальной жизни;
  
• представители различных меньшинств непропорционально задвинуты на второстепенные роли;
  
• большинство из персонажей – это специалисты и менеджеры (несмотря на то что 67% работающих в США имеют рабочие профессии);
  
• число преступлений в телепередачах превышает количество преступлений, совершенных в реальной жизни.
  

Кроме того, люди, проводящие у экрана более четырех часов ежедневно, видят окружающий мир в более мрачном свете: имеют более сильные расовые предрассудки; разделяют преувеличенное представление о распространении насилия в нашем обществе; убеждены, что большинство людей забоятся только о себе самих и с радостью извлекают пользу из ближнего.

Так, Гербнер пришел к выводу, что такие аттитьюды и убеждения отражают неточные изображения американской действительности на экранах телевизоров. Хотя каждый из нас и сформировал свои собственные взгляды, вряд ли многие основывают эти взгляды на личном опыте. В данной сфере телевидение остается нашим единственным источником «живой» информации. «Это дает основание сделать вывод относительно того, насколько в современном обществе человек в состоянии сам сформировать его образ, и поставить вопрос о том, в каком же в действительности мире мы живем: наши познанном или нам предложенном средствами массой информации?» [цит. по 1; С. 245].

При построении картины социального мира СМИ имеют:

а) социальные функции (обеспечение социального контроля и управления, интеграция общества, реализация социальной активности граждан, формирование общественного мнения и распространеннее культуры);

б) социально-психологические функции (социальная ориентировка человека и группы в современном мире, выработка программы социальной идентификации (аффилиация)).

В контексте проблем социального познания особый интерес представляет вторая группа функций. Функция ориентировки человека или группы в социальном мире состоит в формировании представлений о мире (участие в создании общественного мнения) и в формировании программы действия в этом мире. Иными словами, СМИ обеспечивают в данном случае то единство познания и поведения, которое и есть главный результат познания человеком социального мира.

Функция аффилиации, т.е. создание у человека чувства приобщения к группе, сопричастности к ней, играет непосредственно служебную роль в процессе определения человеком собственной идентичности. Информация, передаваемая через СМИ, дает широкий перечень различных групп, их характеристики, тем самым расширяет перед индивидом возможности выбора группы принадлежности. Особое значение это имеет для ориентации человека в политической жизни, так как через СМИ представляется спектр политических партий и движений. Таким образом, значение такой информации важно для определения своего места в социальном мире и формирования представлений о социальных группах.

Пресса стимулирует чувства социальной принадлежности и развивает интерес к миру, расположенному за пределами личного окружения. Радио и телевидение позволяет зрителям и слушателям становиться непосредственными участниками событий в момент их совершения. Это способствует такому расширению взгляда на мир, которое не может сказаться на формировании его образа, поскольку делает человека сопричастным, то есть – «действующим» в более широкой схеме, чем его ближайшее окружение [1].

Средства массой информации зачастую предлагают уже готовый образ какого-либо социального явления. Особую роль в этом играет телевидение, распространена критика в его адрес. Таким образом, ситуация осознается достаточно четко, однако это не снижает интереса к нему и число зрителей не уменьшается. Иными словами, у людей существует потребность в получении определенной социальной информации – налицо желание получить тот образ, который хочется иметь, или как минимум согласие на своеобразный обман.

Стоит сказать, что при помощи СМИ распространяются определенные социальные стереотипы. При чем, то что складывалось на протяжении длинного исторического периода, при помощи СМИ внедряется в сознание в течение довольно краткого времени. При повторении информации, при умелом использовании психологических закономерностей восприятия, настойчиво повторяемый образ воспринимается и усваивается, превращаясь в фактор индивидуального или массового сознания, и это несмотря на осознание искажения реальности в прессе, на радио и телевидении.

Воздействие СМИ на построение образа социального мира различно в различных аудиториях СМИ. Степень воздействия зависит как от ярда индивидуальных характеристик получателя информации, так и от характеристик тех социальных групп, на которые направлено такое воздействие. Выявлены параметры аудитории, от которых зависит мера восприятия ею информации: возраст, уровень образования, пол, профессиональные и национальные особенности. Такие личностные свойства реципиента, как интеллект, эмоциональность, пол, возраст, образование, многое объясняют во взаимоотношениях личности и СМИ. Использование, предпочтение различных средств изменяется в зависимости от образовательного уровня аудитории. Чем выше образование, тем выше опора на печать. И наоборот, чем ниже образование, тем больше тяга и доверие к образно-звуковым зрительным средствам (телевидение, кино, радио).

 

1.4. Репрезентация агрессии в СМИ

 

Из всех аудиторий молодежная аудитория наиболее восприимчива к тому, что ей предлагают СМИ. Ее восприимчивость настолько велика, что информация, полученная через СМИ, давно уже успешно конкурирует с информацией, предлагаемой в семье и школе. Образ мира молодого человека строится под решающим воздействием СМИ.

Стоит задаться вопросом каков будет это образ мира, если телевидение представляет нам столь большой выбор образов насилия. Как мы увидим далее, наблюдение насилия по телевидению:

1. ведет к усилению агрессивности;
   
2. повышает порог чувствительности зрителей к насилию;
   
3. формирует их взгляды на социальную реальность.
   

Существует гипотеза катарсиса, которая утверждает, что просматривание драмы, содержащей насилие, помогает людям высвободить загнанную внутрь агрессию. Защитники массой культуры ссылаются на эту теорию и напоминают нам, что насилие появилось раньше телевидения, также они утверждают, что телевидение даже уменьшает агрессию, уводя людей с улиц и предоставляя им возможность дать выход своей агрессии без малейшего вреда для окружающих.

Споры, посвященные изучению связей между телевидением и агрессией, продолжаются до сих пор.

Некоторые критики утверждают, что подростки с их быстро развивающимися физическими и когнитивными способностями особенно часто выступают в роли пассивных средств массой информации. Не исключено, что из-за этого они научатся воспринимать трагедию или жесткость как нечто вполне обычное или развивают в себе стремление в себе стремление к грубой и натуралистической стимуляции. Возможно, что они моделируют свое поведение, ориентируясь на банальные или странные события, которые изображаются на экране.

Для подросткового возраста характерны сильные, часто сменяющие друг друга, увлечения. Ребенок сам выбирает себе занятия по душе, тем самым удовлетворяя и потребность в самостоятельности и познавательную потребность и некоторые другие. Самый примитивный вид увлечений –информативно-коммуникативные увлечения (по классификации А.Е. Личко). В них проявляется жажда получения новой, не слишком содержательной информации, не требующей никакой критической переработки, и потребность в легком общении со сверстниками – во множестве контактов, позволяющих этой информацией обмениваться. Это многочасовые пустые разговоры в «дворовой» компании или со случайными приятелями, а также длительное просиживание перед телевизором или видеомагнитофоном. По телевидению часами может просматриваться все подряд, но особенно – фильмы детективно-приключенческого жанра, боевики. Вся информация усваивается на достаточно поверхностном уровне, заглушаясь следующей порцией [8].Это времяпрепровождение трудно назвать увлечением, но оно характерно для определенной части подростков.

Во время пубертата подростки обращают все больше внимания на свой внешний вид. Они наблюдают за изменением своего тела и своих переживаний с любопытством, интересом, порою страхом. Пытаясь интегрировать эти новые образы и чувства в нарождающуюся половую роль, они ищут для себя ролевые модели среди членов семьи, друзей, одноклассников и людей, известных благодаря средствам массовой информации. Роль средств массовой информации широко исследуется. Ученые считают, что наиболее проблемной областью является влияние телепередач и рекламы на гендерные представления подростков.

Подростки, которые подолгу смотрят телевизор, имеют более стереотипные установки по поводу половых ролей, чем подростки, проводящие меньше времени у телевизора.

MTV (музыкальное телевидение), один из наиболее новых видов телепрограмм, заслуживает серьезных упреков по поводу стереотипных половых ролей. В музыкальных клипах MTV действие мужских и женских персонажей типизированы по половому признаку.

Вклад телевидения в формирование представлений подростков о социальной реальности, в том числе о половых ролях, зависит отношений подростков со своими родителями. «Когда родители и дети действуют как единая сплоченная единица, занимаются совместной деятельностью и получают удовлетворение от проведенного вместе времени, значение роли родителей в развитии социальных ценностей у своих детей возрастает» [цит. по 6; С. 577]. Если родители не контролируют, какие телепередачи смотрит их ребенок, и не предлагают комментариев или объяснений увиденного, то телевидение играет более значимую роль в формировании ценностей.

Поскольку дети всех возрастов проводят перед телеэкранами все больше и больше времени, роль телевидения в формировании их ценностей и половой идентичности становится все значительнее. Исследователи предполагают, что телевидение вносит свой вклад в создание негативных Я-концепций у подростков, а постоянно повторяющиеся половые роли приводят к тому, что у подростков формируется более стереотипные образы мышления.

Стоит добавить, что мера восприятия подростком информации зависит от уровня его интеллекта: чем выше интеллект, тем более критичное отношение к предлагаемому содержанию, тем чаще возникает ситуация, когда информация усвоена, однако принятия, согласия с ней нет [9].

Жестокость и агрессивность всегда были характерными чертами подростков: жестокое внутригрупповое соперничество, борьба за власть, борьба за сферы влияния между различными группами подростков, и так называемая «немотивированная агрессия», направленная часто на невинных посторонних людей.

Подростковая агрессия – чаще всего следствие общей озлобленности и пониженного самоуважения в результате пережитых жизненных неудач и несправедливостей. Изощренную жестокость нередко проявляют также жертвы гиперопеки, избалованные маменькины сынки, не имевшие в детстве возможности свободно экспериментировать и отвечать за свои поступки; жестокость для них – своеобразная самопроверка, способ самоутверждения [5].

Учеными с помощью экспериментальных методов доказано, что агрессивность школьников предопределена содержанием просмотренных телевизионных программ: чем больше насилия в передаче, тем более агрессивен ребенок. Это влияние не является очень сильным; фактически оно настолько умеренное, что некоторые критики сомневаются в его существовании. Более того, агрессия, вызываемая в этих экспериментах, не оскорбление и не побои; «она скорее находится на уровне толкания друг друга за завтраком, оскорбительные замечания, угрожающей позы» [цит. по 10; С. 522].

Почему наблюдение насилия дает такой результат? Рассмотрим три возможности:

Во-первых: социальное насилие вызывается возбуждением, продуцируемым наблюдением насилия, которое заряжает различные виды поведения.

Во-вторых: наблюдение насилия растормаживает, т.е. ослабляет торможение у ребенка, а также активизирует мысли, связанные с насилием.

В-третьих: отображение насилия вызывает подражание, то есть толкает зрителей на повторение увиденного: он рекламирует модель для употребления.

Телевидение оказывает влияние не только на поведение подростков, но и на мышление последних. Исследователи говорят, что продолжительное наблюдение сцен насилия снижает нашу чувствительность к жестокости.

Из введения в психологию известно: если эмоционально возбуждающий стимул долго повторять, то эмоциональная реакция будет «притухать». Есть все основания полагать, что наблюдение тысяч актов жестокости подростками приведет к эмоциональному окоченению последних, то есть агрессия входит в привычку и реакция на нее – безразличие.

Избыточное, всеядное потребление телевизионной и прочей массовой культуры, отрицательно сказывается на развитии творческих позиций, индивидуальности и социальной активности подростка.

Принято считать, что мужчины более агрессивны, чем женщины. Эти различия можно отнести на счет генетических или социальных факторов. С одной стороны, мужчины уже на генетическом уровне запрограммированы на большую склонность к агрессии, чем женщины. С другой стороны, во многих культурах считается, что представители мужского пола должны быть грубее, самоуверен и агрессивнее женщин. И все это согласуется с наблюдениями, сделанными в повседневной жизни. «Однако природа этих различий не столь примитивна, как предполагает здравый смысл, а причины их возникновения куда сложнее, чем предполагает общепринятая точка зрения» [цит по 3; С. 221].

Свежие данные свидетельствуют о том, что мужчины и женщины придерживаются противоположных социальных представлений – функций агрессии. Женщины рассматривают агрессию как средство выражения гнева и снятия стресса путем высвобождения агрессивной энергии. Мужчины же относятся к агрессии как инструменту, к которому прибегают для получения разнообразного социального и материального вознаграждения.

Дополнительные данные, касающиеся гендерных различий в агрессии, свидетельствуют о том, что мужчины более склонны прибегать к прямым формам агрессии, а женщины предпочитают пользоваться косвенными действиями, которые наносят вред противнику окольным путем.

К примеру, как ведут себя школьники в классе, когда сердятся? Мальчики прибегают к прямым формам агрессии: бегают за противником, ставят подножки, пинки, толчки, дразнилки. А девочкам свойственны косвенные формы агрессии, например, наговор на противника за его спиной, разрывы дружеских отношений, демонстрация обиды.

Многие биологи придерживаются мнения, что гендерные различия в агрессии обусловлены в основном генетическими факторами. Согласно этой точке зрения, для мужчин характерны более высокий уровень агрессии, потому что в прошлом подобное поведение давало им возможность искать самку для спаривания, побеждать соперников и тем самым передавать свои гены следующему поколению. Результатом такого естественного отбора, связанного с воспроизводством, явилось то, что нынешние мужчины более склонны к агрессии. Другое объяснение гендерных различий в агрессии – это влияние социальных и культурных факторов: гендерные различия агрессии порождаются, главным образом, противоположностью гендерных ролей, то есть представлениями о том, какими, в пределах данной культуры, должны быть поведение представителей различных полов. Девочки более общественные создания, а от мальчиков ожидается демонстрация силы.

Такие исследователи указывают на влияние биологического фактора на агрессию мужчин: более высокие концентрации тестостерона ассоциируется с более высоким уровнем агрессии мужчин.

Следует обратить внимание на тот факт, что это ни в коем случае не означает, что мужчины обязаны демонстрировать более высокие уровни агрессии, нежели женщины, и, что биологически обусловленные агрессивные наклонности мужчин обязательно должны превращаться в открытые проявления насилия.

Во многих случаях мощными детерминантами агрессии являются личностные черты, индивидуальные установки и склонности, которые остаются неизменными вне зависимости от ситуации. Рассматриваются такие личностные черты, как боязнь общественного неодобрения, раздражительность, тенденция усматривать враждебность в чужих действиях, убежденность индивидуума в том, что он в любой ситуации остается хозяином своей судьбы, склонность испытывать чувство стыда, а не вины во многих случаях [3].

Итак, телевидение, радио и печать формируют общественное мнение и мировоззрение людей, являются действенным воспитательным и социализирующим средством.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. ЭМПИРИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ РОЛИ КОНТЕКСТА В ФОРМИРОВАНИИ У ПОДРОСТКОВ ОБРАЗОВ СОЦИАЛЬНОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ (НА ПРИМЕРЕ ВОСПРИЯТИЯ ИНФОРМАЦИИ В СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ)

 

2.1. Характеристика эмпирической базы. Процедура проведения и методы исследования

 

Для проведения эксперимента в качестве испытуемых были взяты ученики средней школы № 73 города Краснодара. В исследовании принимали участие 30 человек (16 мальчиков и 14 девочек) в возрасте от 13 до 15 лет (средний возраст М =14).

В качестве испытуемых были взяты подростки, поскольку именно они отличаются самым некритичным отношением к информации подаваемой СМИ.

На первом этапе исследования стояла цель выявить степень «психологической зависимости» подростков от средств массовой коммуникации. Для этого им предлагалось проранжировать по количеству затраченного времени четыре формы проведения досуга:

1. просмотр телевидения и слушание радио;
   
2. прогулки с друзьями;
   
3. чтение;
   
4. занятие спортом.
   

На втором этапе исследования для выявления особенностей восприятия социально нейтральной информации в контексте функционирования средств массой коммуникации, испытуемым были предложены для интерпретации две фотографии разного содержания (прил. 1; 2). Эксперимент основывался на предположении, что в описании содержания фотографий так или иначе будут просматриваться темы, которые часто освещаются СМИ.

Было дано задание в письменном виде раскрыть содержание фотографий.

2.2. Анализ «психологической зависимости» подростков от средств массовой информации

 

В результате проведенного опроса оказалось, что 50% мальчиков предпочитают проводить досуг у телевизоров и радио, 25% –гулять с друзьями, 19% – заниматься спортом и лишь 6% – читать.

Девочки также склонны проводить досуг у телевизоров, радио (35%) и прогуливаясь с друзьями (35%), 28% девочек читают и лишь 7% занимаются спортом (прил. 3).

Мы видим, что средний подросток отдает предпочтение средствам массовой коммуникации, а именно радио и телевидению. Поэтому можно говорить о достаточно большой «психологической зависимости» подростков от СМК.

Почему подросток выбирает этот вид досуга? Исследователи, и я с ними согласна, говорят о том, что «рабами телевидения становятся дети испытывающие затруднения в приобретении друзей, а также неудовлетворенные отношениями в своей семье. У ребенка это порождает чувство отвергнутости, непонимания, общее чувство социальной неуверенности и как следствие – «бегство» в средства массовой коммуникации. Социальный и личный статус ребенка в группе, уровень его интеллекта, также может повлиять на степень его «зависимости» от СМК.

Таким образом, на данном этапе эксперимента мы выявили, что 58% мальчиков и 35% девочек можно считать «психологически зависимыми» от средств массовой коммуникации.

 

2.3. Восприятие и интерпретация подростками нейтральной информации в контексте функционирования средств массой коммуникации

 

Фотография 1

Ответы испытуемых можно разделить на три категории, объединяющие в себе сходные по сути явления и понятия (табл. 1).

Приведем некоторые фрагменты описаний:

Категория 1:

«Скорее всего, было землетрясение или взрыв, похоже это был дом. Спасатель и труп».

«Было страшно сильное землетрясение. Спасатель выкапывает потерявшего сознание человека».

«Террористы взорвали жилой дом…».

Категория 2:

«Во время войны человека убили и бросили в яму».

«Бомбардировки в Косово».

«Вторая Мировая война! Немцы хоронят своих. Бардак. Все разбито».

«Массовая бойня, людей вытаскивают для опознания».

«Упал в окоп. Сломал шею и его увозят в морг».

Категория 3:

«В станице появился маньяк-извращенец: убивает и насилует трупы».

«Что происходит? Люди пропадают. Их находят в ямах и канавах».

«Извращенец вытаскивает тухлый вонючий труп из ямы в лесу».

Все выделенные категории бурно обсуждаются в СМИ, а из табл. 1 видно, что большинство испытуемых как «психологически зависимых», так и «психологические независимых» от СМИ, интерпретировали содержание фотографии подпадая под эти категории (исключение составляют 44% «психологически независимых» от СМК девочек).

Таким образом, можно сказать что влияние социального контекста (отнесенность информации к деятельности СМК) на восприятие и интерпретацию социально нейтрального содержания подростков, с различной степенью «психологической зависимости» от СМК, существенно.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фотография 2

 

Ответы испытуемых можно условно разделить на четыре категории (табл. 2).

Фрагменты описаний:

Категория 1:

«Собаку сбила машина и люди ее рассматривают»

«Собака мертвая, потому что мужчина с цветами и грустным лицом».

«Собака была причиной аварии»

«Спасем Москву от грязи – убьем собак»

 

Категория 2:

«Люди проходят мимо и удивленно смотрят на мужчину, потому что не понимают его чувств».

«Старик дал собаке пищу, в то время как другие даже не посочувствовали животному».

«Люди, не выбрасывайте животных на улицу!».

 

Категория 3:

«Собака заболевшая бешенством, она кидается на людей и все ее обходят стороной или у сучки забрали щенков и она не подпускает к себе никого».

«Собаки дохнут от чумки».

«Бешеная собака и она многих покусала. От своего бешенства умерла и люди старались посмотреть на это».

 

Категория 4: «Зеленые» перед зоопарком устроили акцию протеста против насильного удерживания животных в клетках, они объявили бессрочную голодовку».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Стоит отметить, что фотографии резко отличаются по содержанию и следовательно восприятие их подростками различно. Так в случае с фотографией 2 испытуемые не показали явного влияния на восприятие со стороны СМК. Лишь 12,5% «психологически зависимых» мальчиков восприняли и интерпретировали информацию отнеся ее деятельности СМИ.

Таким образом, мы получили противоречивые результаты: в первом случае (фотография 1) было выявлено большое влияние социального контекста (отнесенность информации к деятельности СМИ) на восприятие и интерпретацию социально нейтрального содержания, во втором случае это влияние не подтвердилось. Из этого можно сделать вывод: влияние СМИ на сознание подростка существенно, но не постоянно.

Проведя сравнительный анализ ответов в целом можно сказать, что отнесенность социально нейтральной информации к деятельности средств массовой информации к деятельности средств массовой коммуникации, наиболее ярко проявляется у «психически зависимых» от СМК подростков.

При анализе ответов испытуемых выявился ряд особенностей.

Первая особенность: вполне нейтральная социальная информация, но связанная с деятельностью СМК, интерпретируется подростками как связанная с актами агрессии, жестокости, насилия и так далее.

57% девочек и 81% мальчиков в своих ответах так или иначе проявляли жестокость, агрессию (см. фрагменты описаний приведенных выше).

Что касается фотографии 1, то выделенные понятия («терракт», «война», «бомбардировщики», «убийца», «маньяк» и прочее) содержат в себе акты насилия, человеческой жестокости, агрессии направленной на людей, и, как следствие этого, – убийства, насильничество, взрывы, трупы.

«Терракт», «война» (категория 2), «криминал», «убийца», «маньяк» (категория 3) – эти понятия предполагают большую агрессию и жестокость, чем «спасатели», «землетрясение», «катастрофа» (категория 1) – понятия не менее «страшные», но без целенаправленной людской агрессии и жестокости.

Как видно из табл. 1 именно категории 2 и 3 имеют самый большой процент (40%) среди «психологически зависимых» от СМК девочек, в то время как «психологически независимые» от СМК девочки склонны к нейтральному описанию информации (44%) и к категории 1 (44%).

69,5% «психологически независимых» от СМК мальчиков видят на фотографии «благородство спасателей» и 37,5% – «терракт», «войну», «бомбардировки». Самый большой процент ( 37,5%) среди «психологически зависимых» от СМК мальчиков, также как у девочек, имеет категория 2 и 3.

Фотография 2: большинство испытуемых мальчиков и девочек видят «смерть собаки», причем собака умирает или от человеческой агрессии, жестокости («Кто отрезал собаке голову?») или «сдыхает от бешенства и чумки». «Забастовка-голодовка» – акт тоже «экстремальный» и связан с людской агрессией.

По ответам испытуемых видно, что в целом информация была интерпретирована как связанная с актом агрессии, жестокости, насилия.

Из табл. 2 видно, что «психологически зависимые» от СМК девочки и мальчики в большей степени склонны видеть «смерть собаки» нежели ее «одиночество» или испытывать «жалость» к ней, тогда как «психологически независимые» от СМК девочки и мальчики сочувствуют «одиночеству» старика и собаки и «испытывают чувство жалости».

Итак, большинство подростков связывают социально нейтральную информацию с актами агрессии, жестокости, насилия и наиболее ярко это проявляется у «психологически зависимых» от СМК подростков.

Вторая особенность: в ответах испытуемых отображается влияние социальных ролей. Для ответов многих девочек характерно дружелюбие, беспокойство за других, эмоциональная экспрессивность.

У мальчиков просматривается тема независимости, уверенности в себе, хозяйственности, применение физической силы. Эти данные свидетельствуют о том, что гендерные роли, приписывающие различные уровни агрессии для девочек и мальчиков, действительно в какой-то степени опосредуют гендерные различия. Иными словами, чем больше мальчики и девочки отличались в своих интерпретациях предложенных фотографий, тем сильнее проявлялась склонность мальчиков демонстрировать более высокие уровни агрессии.

Чем вызван высокий процент (особенно у мальчиков) агрессивных ответов однозначно сказать нельзя. Это может быть влияние третьего фактора, например низкий интеллект ребенка. Но большинство исследователей говорят, что это результат всеядного потребления «продукции» СМИ.

Наше исследование еще одно подтверждение этому: подростки, предпочитающие проводить досуг у телевизора или радио, становится «психологически зависимы» от средств массовой коммуникации, настолько, что социально нейтральную информацию (при упоминании, что она связана с деятельностью СМИ) воспринимают как «экстремальную» (связанную с актами жестокости, агрессии, насилия). Гипотетически можно говорить о том, что в результате зависимости подростка от СМК у него повышается уровень агрессии (Подтверждение этой гипотезы требует отдельного исследования).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВЫВОДЫ

 

Так в исследовании мы пришли к ряду заключений:

1. Опираясь на опросные данные, было выявлено, что 35% испытуемых девочек и 50% мальчиков являются «психологически зависимыми» от средств массовой коммуникации.
   
2. Анализ ответов испытуемых, полученных экспериментальным путем, позволяет говорить о высокой степени влияния социального контекста (СМК) на восприятие и интерпретацию социально нейтрального содержания подростками как «психологически зависимыми», так «и «психологически независимыми» от СМИ.
   
3. Были выявлены особенности восприятия социально нейтральной информации, в контексте функционирования СМК: 57% девочек и 81% мальчиков интерпретировали информацию, связывая ее с актами агрессии, жесткости, насилия.
   
4. Путем сравнительного анализа, при сопоставлении ответов «психологически зависимых» и «психологически независимых» от СМК девочек и мальчиков выяснилось, что первые больше склонны воспринимать социально нейтральную информацию, связанную с деятельностью СМК как «экстремальную».
   
5. «Психологически независимые» от СМК девочки в большей степени нейтрального воспринимают ситуации связанные с сюжетами, провоцирующими актуализацию тем насилия, жесткости, терракта, войны и тому подобное, а «независимые» от СМК мальчики более нейтрально воспринимают эмоционально нагруженные сюжеты. Это обусловлено глубинными гендерными психологическими различиями: «большая реалистичность, направленность на задачу и конкуренцию – большая эмоциональность, направленность на отношение сопереживания и сочувствия».
   

    

    

   ЗАКЛЮЧЕНИЕ
   

    

   На примере восприятия информации в СМК, в данной работе была изучена роль контекста в формировании у личности образов социальной действительности.
   

   Был проведен теоретический анализ проблемы контекста в социальном познании, в частности рассмотрена роль контекста в конструировании интерпретаций и воспоминаний личностью. Проведен анализ и обобщение имеющихся в современной психологической литературе сведений о специфике влияния на личность со стороны СМК. Рассмотрен вопрос репрезентации агрессии в СМК. Также рассмотрены некоторые особенности восприятия подростками информации, подаваемой СМК: влияние социальных ролей, гендерные различия, возможное влияние третьего фактора и воспитательное воздействие СМК на подростков.
   

   В результате использования опросного метода была выявлена степень «психологической зависимости» подростков от СМК. Проведенный эксперимент позволил выявить особенности восприятия подростками социально нейтральной информации в контексте функционирования СМК. Был проведен сравнительный анализ влияния социального контекста (отнесенность информации к деятельности СМК) на восприятие и интерпретацию социально нейтрального содержания подростками с различной степенью «психологической зависимости» от СМК.
   

   Проведенное исследование позволяет сделать вывод: категоризация человеком социально нейтральной информации, как связанной с деятельностью СМК обуславливает ее восприятие как «экстремальной» (связанной с актами агрессии, насилия, жестокости и так далее), эта тенденция наиболее ярко проявляется у «психически зависимых» от СМК подростков.
   

    

    

    

   СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
   

    

6. Андреева Г.М. Психология социального познания. –М., 2000.
   
7. Аронсон Э. Общественное животное. Введение в социальную психологию.–М.: Аспект пресс, 1998.– 517 с.
   
8. Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. –СПб.: Питер, 2001.
   
9. Зимбардо Ф., Ляйппе М. Социальное влияние. –СПб., 2000.
   
10. Кон И.С. Психология ранней юности. –М.: Просвещение, 1989.
    
11. Крайг Г. Психология развития.–СПб.: Питер, 2000. – 992 с.
    
12. Крысько В.Г. Социальная психология: словарь-справочник. –Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2001.– 688 с.
    
13. Кулагина И.Ю. Возрастная психология (Развитие ребенка от рождения до 17 лет): Учебное пособие. 5-е изд. –М.: Издательство УРАО, 1999. – 176 С.
    
14. Кунщина В.Н., Казаринова Н.В., Погольша В.М. Межличностное общение. –СПб., 2001. – 544 с.
    
15. Майерс Д. Социальная психология. –СПб.: Питер, 2000.
    
16. Психологический словарь /Под ред. В.П.Зинченко, Б.Г. Мещерякова, – 2-е изд.–М.: Педагогика –Пресс, 1999.– 440 с.
    

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

    ПРИЛОЖЕНИЯ